Милетская школа

Милет — древнегреческий город на побережье Малой Азии, на территории современной Турции. В VI веке до н.э. это был один из самых процветающих и влиятельных полисов Ионии — региона, где греческая культура встречалась с восточными цивилизациями. Именно здесь, на перекрёстке торговых путей, в атмосфере свободы, любознательности и живого обмена знаниями, и зарождается то, что мы сегодня называем западной философией. Милет основал более 80 колоний, включая знаменитую Аполлонию и Синопу. Это был космополитичный центр, открытый новым идеям, наблюдениям и вопросам.

Милетцы не просто верили в богов, как было принято, — они начали задаваться вопросами: Что лежит в основе всего сущего? Как устроен мир? Можно ли объяснить природу, не прибегая к мифу?

Первых философов Милета — Фалеса, Анаксимандра и Анаксимена — объединяет именно это: стремление понять мир с опорой на разум и наблюдение. Их идеи различны, но всех их объединяет фундаментальный вопрос: из чего всё происходит?

Фалес

Жарким днём 28 мая 585 г до н.э. жители Милета с ужасом всматривались в небо, наблюдая, как чёрный диск постепенно закрывает Солнце и на землю опускается тьма. Только один человек в большом по меркам своего времени городе не паниковал, а наоборот — радовался происходящему.

Звали его Фалес. А ликовал он потому, что сумел предсказать случившееся в тот день солнечное затмение. То ли финикиец, то ли грек по происхождению, он много путешествовал по разным странам, глубоко изучая при этом вавилонскую и египетскую астрономию, геометрию и другие существовавшие в ту эпоху науки. Современники причисляли Фалеса Милетского к легендарным «Семи Мудрецам», а современные ученые считают его первым античным философом.

Почему? А потому, что он одним из первых решил попробовать объяснить природные явления естественными причинами — без привлечения мифологии, без ссылок на богов, их волю и прихоти. Почти все его современники видели в громе и молнии гнев Зевса, в морских штормах — развлечения Посейдона, в неурожае — месть Деметры и т.д. Он же искал первооснову всего существующего — «архэ», изучая разные природные материалы.

А почему Фалес задумался о естественной первопричине всего, что существует в окружающем мире? Первые философы — не только греки – всё-таки не могли без мифологии. А там была представлена иерархия: есть верховный бог, его сыновья и дочери, их потомки и т.д. Зарождающая философия по аналогии выстраивает иерархию, только уже не божественную, а природную.

Грекам были известны 4 первоосновы мироздания, именуемые стихиями – земля, огонь, вода и воздух. Фалес усмотрел ведущую стихию, или первоматерию, в воде. Что же натолкнуло его на эту мысль?

• Семена произрастают только во влажной среде. Засуха становится стихийным бедствием. Все живые организмы плохо переносят нехватку воды.
• Фалес наблюдал круговорот воды в природе. Вода многолика: жидкость, испаряясь превращается в пар, замерзая — в твёрдый лёд.
• Путешествуя, он много раз оказывался в безбрежном море, когда вокруг корабля не было ничего, кроме воды.
• В его родном портовом городе Милете жизнь всех людей была прямо или косвенно связана с морем: среди них были мореплаватели, корабелы, рыбаки, а также те, кто плёл и ремонтировал сети, обрабатывал и продавал привезённый улов.

Продолжим разговор о зарождающейся натурфилософии. В те времена люди, занимающиеся ею, не имели никаких технических средств и могли только наблюдать. Но и таким образом Фалес смог много узнать о природных закономерностях. Причем это не было для него самоцелью: одновременно он задумывался о практическом применении своих открытий. До нас дошел рассказ о том, как он вернулся из очередного познавательного путешествия без гроша в кармане и сумел восстановить растраченное всего за один сезон.

“Желая показать, что разбогатеть совсем не трудно, он однажды в предвиденьи большого урожая оливок взял в наем все маслодавильни и этим нажил много денег”
(Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов, I.26-27).

Мы видим, что, с одной стороны, о Фалесе известно не так уж много. С другой — достаточно для того, чтобы из глубины веков проступил образ весьма незаурядного человека. Активные и думающие люди, высказывающие “городу и миру” свои идеи, неизменно привлекают к себе внимание. И у Фалеса в Милете появились ученики.

Анаксимандр

Итак, древние греки воспринимали мир как сочетание 4 стихий и их постоянное взаимное превращение. При этом они видели вокруг себя множество природных материалов. Понятно, что мы в повседневной жизни имеем дело не только с землей, водой, воздухом и огнем. И возникает вопрос: откуда и как получилось всё это разнообразие? Фалес, как мы уже знаем, назначил «ответственной» за него одну из 4 стихий, а именно – воду. Стихия, «первая среди равных», была, по его мнению, не только первоматерией, но и своеобразным перводвигателем, передавшим природе свою активность и динамичность.

Но решение, предложенное старшим из милетских философов, не единственно возможное.

В самом деле: если признать, что одна из стихий «равнее» остальных, то не нарушится ли баланс в столь тщательно создаваемой картине мира? Не будем забывать, что понятие «гармония» было для древних греков одним из самых важных. Потому Анаксимандр – современник и земляк Фалеса – предлагает свой вариант ответа на вопрос о первоматерии. Если 4 стихии способны превращаться друг в друга, то должна же у них быть какая-то общая основа? Без такой основы взаимные переходы были бы неосуществимы. Тогда логично было бы предположить, что этот общий «фундамент» существовал ДО стихий, а они являются производными от него.

Следующий вопрос: а какой же он, какими свойствами обладает, какие качества присущи ему по природе? Судя по всему, этот «корень» мироустройства невозможно предъявить для рассмотрения: он не столь прост, как большинство известных нам предметов и материалов. И если ему обязаны своим существованием и 4 стихии, и весь многообразный мир, то напрашивается вывод, что потенциал его огромен и даже более того – неисчерпаем.

Так как же он выглядит? С фалесовской первоматерией-первостихией – водой – всё было понятно. Анаксимандр выбрал для мирового потенциала название «апейрон», что означает «беспредельное». Апейрон не только всесильный и неубывающий, но и вечный, безграничный во времени, а также, что не менее важно – в пространстве. То, что имеет телесные границы, ограничено соответственно и в своих возможностях – это ученик Фалеса считал несомненным.

Получается, что мы одновременно и видим «безграничное», видя всё, что вокруг нас, и не видим его – не можем «ухватить», ибо оно не локализовано в какой-то конкретной точке и в моменте.

Вернемся к отношениям безграничного—апейрона с 4 стихиями. Знакомясь с источниками, содержащими сведения об Анаксимандре (от его оригинальных сочинений сохранились, увы, только считанные строки, поэтому приходится довольствоваться пересказами), мы не можем найти однозначного «авторского» ответа на этот вопрос, но довольно четко просматриваются 3 версии.

1. По одной из них апейрон изначально являет собой смесь 4 стихий, которая может быть разделена на компоненты (здесь просматривается связь с мифологическим представлением об упорядоченном мире-космосе, сформировавшемся из первозданного хаоса).
2. По второй он также содержит в себе все известные составляющие, но разделению они не подлежат: апейрон способен оборачиваться всеми 4 стихиями как по очереди, так и одновременно — представим себе декоративный крутящийся шар, сверкающий разными цветами.
3. По третьей же версии стихии произошли от апейрона в буквальном смысле этого слова, были порождены им, но не напрямую, а через «посредников». Сначала из «беспредельного» возникли 2 пары противоположностей, встречающихся в природном мире повсюду: теплое-холодное и сухое-влажное. А из сочетаний компонентов – по одному из каждой пары – и получились:
   • теплое + сухое = огонь
   • теплое + влажное = земля
   • холодное + сухое = воздух
   • холодное + влажное = вода

А как располагаются стихии в мировом пространстве?

В центре Вселенной, по убеждению Анаксимандра, находится земля – самая плотная и тяжелая. Она имеет форму «среза колонны», т.е. сплюснутого цилиндра, диаметр и высота которого соотносятся как 3:1.

В непосредственном контакте с землей находится вода (моря омывают землю, реки текут по ней).

Всё это окружено воздухом.

А основная масса огня находится высоко над землей.

Огонь ограничен воздухом, он заключен в 3 кольца с круглым сечением.

В самом ближнем к земле имеется множество отверстий, и мы видим свет, проникающий наружу через них, как звезды на небе.

Следующее кольцо более горячее и имеет больший диаметр, отверстие в нем всего одно. Свет, исходящий из этого кольца, мы видим на небе тоже ночью, называем его Луной.

Третье кольцо – самое раскаленное и самое большое, отверстие в нем такого же диаметра, как Земля. Исходящий из него свет «перебивает» свечение звезд и Луны – тогда мы говорим, что наступил день и на небе светит Солнце.

Все три кольца постоянно крутятся, как гигантские колеса, при этом периодически изменяется их угол наклона по отношению к Земле. А мы в результате наблюдаем смену дня и ночи, а также фазы Луны и сезонные изменения уровня подъема Солнца над горизонтом.

Анаксимандр высказывает предположение о том, что вокруг разных звезд – отдельных или многих – тоже вращаются «свои» огненные кольца.

А Вселенная, по его мнению, имеет форму идеального геометрического тела – шара.

Но вернемся из космических высот на землю. По мнению Анаксимандра, изначально она была полностью скрыта под водой. Но под действием небесного огня вода испарялась настолько интенсивно, что из-под нее показалась суша, а сама водная стихия распалась на несколько огромных морей, многочисленные озера, реки и ручьи. «Гидросфера прерывиста» - это мы можем прочитать в любом учебнике физической географии. Испарившаяся вода обернулась ветрами, с которыми мы хорошо знакомы. Анаксимандр говорит, что молнии вспыхивают, когда ветер разрывает облака. (Обратим внимание: о Зевсе-громовержце здесь ни слова, природное явления объясняется не свехъестественной, а естественной причиной!) А самый мощный из ветров – космический – приводит в движение те самые огненные кольца, которые окружают землю.

Получается, что астрономия у среднего из милетцев связана не только с математикой, но и с метеорологией.

А что же получилось, когда мировой огонь превратил в пар немалую часть воды, а открывшуюся земную твердь изрядно нагрел? На границе земли и воды зародилась жизнь. И если астрономические и метеорологические гипотезы Анаксимандра сейчас воспринимаются как нечто очень наивное, то биологам и палеонтологам следует отдать ему должное. Мы находим у него и идею о возникновении живого из неживого – космический огонь, нагревая воду, проникал сквозь ее толщу, до донного ила, и именно в нем зародилась жизнь, и намного опередившую время гипотезу о том, что, зародившись в воде, живые организмы позднее вышли на сушу и заселили ее, и основанное на фактах (самый весомый из них – необычно долгое взросление) видение человека как существа, занимающего особое место среди всех прочих обитателей Земли.

Но не будем забывать, что Анаксимандр – человек своей эпохи: эти блестящие догадки у него тоже сочетаются с домыслами, курьезными на наш взгляд. Он считал, что существа, покрытые чешуей с шипами, однажды вышли из водной среды, избавились от своих панцирей и сумели полностью изменить образ жизни. А первые люди зародились в брюхах огромных рыб и были выброшены на сушу уже «созревшими», то есть способными к самостоятельному существованию. Опять же – хотя человек и признается особенным, но ни о сверхъестественном (божественом), ни о внеземном его происхождении речи нет.

Анаксимен

Анаксимен – ученик и младший друг Анаксимандра. Вероятно, их связывали отношения примерно такие же, как у изобретателя «апейрона» с его наставником Фалесом: разница в возрасте не была препятствием для обмена идеями.

Судьба философа

Мы не знаем точно, как и когда Анаксимен ушел из жизни. Известно, что Милет, называемый «жемчужиной Ионии», был завоеван и разрушен персами в начале V в. до н.э., в 494 году. Не исключено, что Анаксимену «посчастливилось» умереть естественной смертью до трагического события или провести последние годы в Спарте, воспользовавшись связями, которые установил его учитель, бывавший в этом городе неоднократно. Но возможен и более грустный исход – младший из трех милетских философов мог погибнуть при штурме своего родного города или оказаться среди пленных граждан, проданных в рабство, а это тоже означало смерть, лишь немного отсроченную.

Стиль письма и философская преемственность

Поговорим о творчестве Анаксимена и его видении мира. Он, следуя примеру своего учителя, пишет прозой, при этом язык его близок к разговорному – стиль Анаксимандра, предпринявшего первую в истории попытку говорить о природе в прозаической форме, был гораздо более пафосным.

Воздух как первоматерия: выбор и аргументация

Анаксимен, как и оба его предшественника, высказывает свое представление о первоматерии (Анаксимандр предложил для нее название – «архэ»). Младший из милетских философов отдает эту важную и почетную миссию воздуху. Без воды – первоматерии Фалеса – человек может прожить несколько суток, а без воздуха даже самый выносливый и тренированный продержится лишь несколько минут. Воздух является самой неопределенной из стихий: он невидим, неощутим и в то же время всепроникающ – это еще один весомый аргумент, чтобы признать «первым среди равных» именно его.

Воздух против апейрона: философский спор с учителем

Некоторые историки философии считают выбор Анаксимена явным «шагом назад»: ученик не оценил по достоинству абстрактный «апейрон» своего учителя – по сути это был результат мысленного моделирования. Анаксимен же, их по мнению, не стал развивать выдающуюся для своего времени идею, а предпочел более простой вариант. В его модели мира, как и у Фалеса, объявляется «первой среди равных» одна из известных 4 стихий.

Но если посмотреть с другой стороны – разве апейрон не был оценен по достоинству? Своему «архэ» ученик Анаксимандра приписывает практически те же свойства: воздух видится ему безграничным в пространстве и во времени, а также абсолютно неопределенным, а значит – способным превратиться во все, что угодно, не утратив при этом себя.

Великая Неопределенность, которая одновременно – именно в силу своей изначальной неоформленности – являет собой Великий Потенциал, от которого не убывает, лежит в основе мира. Анаксимен явно воспринял услышанную от учителя идею и – это тоже его собственная заслуга! – не повторяет ее механически, а трактует по-своему. Апейрон был выше всего материального, над ним, а воздух несомненно материален, то есть един с той многообразной природой, которую ему предстоит сотворить, развернуть из себя.

Процесс рождения мира: сгущение и разрежение

«Алгоритм» развертывания природного мира из первостихии описывается у Анаксимена в подробностях. Воздух способен к разрежению (оно сопровождается повышением температуры и большей интенсивностью движения) и сгущению (здесь прямая связь с охлаждением и замедлением). Именно эти два естественных процесса обеспечивают то многообразие, что мы наблюдаем вокруг себя. В разреженном воздухе проскакивает искра – он оборачивается огнем, а при максимальном разрежении получается эфир, заполняющий космическое пространство. Чуть сгустившийся воздух мы можем ощутить кожей – это ветер, он гонит тучи, из них дождем проливается вода, на границе водоемов есть ил, а дальше – земля, а она при дальнейшем сгущении оборачивается самым твердым природным материалом – камнем.

Интересно, что те три стихии, которые, по представлению младшего милетца, происходят из воздуха-первоматерии, не ставятся в этом списке выше остальных природных материалов, а просто занимают свои места в общей последовательности. Не предвосхищает ли Анаксимен плюралистическое видение мира, ставшее популярным в следующем, V веке до н.э.? И еще – у него определенно есть представление о переходе количественных изменений в качественные. В том же V веке мы найдем нечто подобное у Анаксагора из Клазомены – первого, кто открыл философскую школу в Афинах и, возможно, был наставником Сократа.

Воздух как дыхание и душа: метафизические следствия

Но вернемся к нашему герою. Свою первостихию он именует «аэр» (так буквально переводится на древнегреческий слово «воздух»), но также употребляет для ее обозначения слово «пневма» - «дыхание», и эти два термина у него взаимозаменимы. Получается, что он видит душу воздушной, то есть материальной, а окружающий нас мир так же, как и Фалес – одушевленным и полным богов. Но что же тогда первично, а что вторично, производно? Комментаторы из разных эпох практически неизменно видят в Анаксимене наивного, но при этом последовательного материалиста. Подобно мыслителям той эпохи – своим старшим и младшим современникам, он делает ритуальный поклон в сторону мифологии, приписывая первоматерии-«архэ» божественность как один из базовых признаков, но одновременно утверждает, что из воздуха возникла не только вся окружающая нас природа, но и души, и даже боги.

Анаксимен как метеоролог: научные догадки и курьезы

Анаксимен не занимался ни биологией, ни математикой, предпочитая изучать метеорологию. Он не отделял эту отрасль знания от астрономии, относя все погодные явления к категории «небесных». Град представлялся ему дождевыми каплями, замерзшими на пути к земной поверхности, а если в процессе замерзания к падающим каплям добавился воздух, на землю будет падать снег. «Продуктивные» по меркам науки предположения соседствуют в его концепции с совершенно несуразными: молния, говорит он, возникает при сильном порыве ветра, разрывающем облака (версия похожа на ту, что была у Анаксимандра), а радуга представляет собой облако, состоящее из слоев разной плотности и потому неравномерно разогретое солнцем. И вновь – догадка, опережающая время: большинство погодных явлений определяются деятельностью Солнца, а не далеких звезд.

Небесные тела: смелые гипотезы и разрыв с мифом

Внесено важное изменение в модель мира учителя: самым близким к Земле небесным телом Анаксимену представляется Луна, далее расположено Солнце. По форме они плоские, как и сама Земля, обращены к ней своей светлой стороной, но изредка случаются «перевороты» на темную – затмения. Звезды он «разместил» не на самом ближнем к Земле уровне, как Анаксимандр, а наоборот – на самом дальнем. По его мнению, от них исходит холод – именно потому, что они отделены от Земли огромными расстояниями. А хорошо знакомые нам ночное и дневное светила, близкие по космическим меркам, имеют вполне «земное» происхождение: они возникли из влажных испарений, которые поднялись с земной поверхности вверх и воспламенились.

В итоге – еще несколько курьезов, но обратим внимание на последнюю гипотезу. Она являет собой уже не поклон в сторону мифологии, а почти что протест против нее: ведь античный миф говорил о божественном происхождении всего того, что мы видим на небе! Младший из милетцев был, возможно, первым, кто сказал, что мы наблюдаем с земли обычные тела, по своей природе не особо отличающиеся от тех, с которыми имеем дело в повседневной жизни. И напоследок – его предположение о том, что среди космических светил существуют тела «землеподобные», вращающиеся вокруг звезд или вместе с ними. То есть он понимал разницу между звездами и планетами, допуская возможность существования в космосе различных звездно-планетных систем – этот вопрос по-прежнему остается открытым, интересует астрономов и еще ждет научного подтверждения.

Завершая этап милетской натурфилософии, Анаксимен сохраняет представление о материальной первооснове, но интерпретирует её как нечто подвижное и динамичное — воздух, претерпевающий превращения через сгущение и разрежение. Эта идея открывает путь различным направлениям дальнейшей мысли.

У философа Гераклита она развивается в сторону философии становления, где основой мира становится вечное изменение, символически выраженное через огонь и борьбу противоположностей.

У школы пифагорейцев, напротив, акцент смещается к нематериальному началу — числам, порядку и соотношениям, лежащим в основе космоса.

Так античная философия начинает распадаться на два принципиально различных подхода: философию движения и философию формы.