Иммануил Кант
Immanuel Kant (1724—1804)
Немецкое Просвещение
В 1755 г. в Германии произошли два события, которые ознаменовали собой начало новой эпохи в духовной жизни страны. Появилась книга под названием "Всеобщая история и теория неба" и состоялась премьера пьесы Готлоба Лессинга "Мисс Сара Сэмпсон".
Пьеса Лессинга была поставлена во Франкфурте-на-Одере. Впервые на сцене немецкого театра появились совершенно новые герои - простые люди. До этого в репертуарах театров были лишь трагедии, где гибли мифологические персонажи, или драмы о героях всемирной истории – персонажи обоего рода воспринимались публикой как "картонные". Поэтому люди приняли близко к сердцу рассказанную им на сцене историю о несчастной любви наивной девушки (сюжет, перенесенный немецким драматургом на английскую почву, в общих чертах совпадал с известным нам сюжетом "Бедной Лизы" Карамзина).
Книга вышла в Кёнигсберге анонимно, хотя магистр философии Иммануил Кант не делал особого секрета из своего авторства. Он обосновывал гипотезу о естественном происхождении Солнечной системы, высказывал свои догадки о процессах, обусловливающих рождение, развитие и гибель звездных миров. По сути Кант нанес удар сразу по двум диаметрально противоположным представлениям о происхождении Вселенной – критике подверглась и идея о том, что наш мир есть результат деятельности Бога, и получившая к тому времени достаточно широкое распространение идея "новых" натурфилософов о том, что самодостаточная природа существовала и будет существовать всегда.
Кант и Лессинг стали наиболее яркими представителями немецкого Просвещения. Этим термином, как известно, обозначается определенная ступень, этап в культурном развитии человечества, расстающегося со старым укладом (в частности - с феодальным). Немецкие просветители, как и французские, были настроены на непримиримую борьбу против религиозного фанатизма, всех видов невежества, против оглупления и ограбления городской и сельской бедноты. Они смотрели на себя как на своеобразных миссионеров разума, призванных раскрыть людям глаза на мир, окружающий их, на предназначение человека.
За основу ими взят сформировавшийся в эпоху Возрождения идеал свободной личности, но к нему присоединяется идея, которую высказывали и многие их французские современники - следует думать о своем месте в обществе, жить не только для себя, но и для других. Поэтому проблема наилучшего общественного устройства была для просветителей Германии также очень актуальной. По их мнению, необходимым условием для построения государства нового типа (общества благоденствия) является распространение знаний. Знание - сила, и тот, кто овладеет им, получит ключи к тайнам мироздания. Поэтому лозунг немецкого Просвещения - "Культура для народа".
Немецкое просвещение столь же рационалистично, как и французское. Вопросом о возможном злоупотреблении знанием, равно как и о труднопреодолимых препятствиях на пути познающего разума пока никто не задается. Забегая вперед, нужно сказать, что разочарование наступило довольно скоро, и тогда немецкие мыслители обратили свое внимание на чувства, интуицию, "непосредственное восприятие" - это тоже был не тупик, а вклад в формирование и развитие немецкого классического идеализма.
Наряду с верой в силу разума и поисками новой модели общественного устройства для просветителей был характерен исторический оптимизм. Идея общественного прогресса, т.е. устремленности вперед, родилась именно в это время. Античные философы очень мало задумывались о том, каким был социум до них, средневековые теологи склонны были думать, что всё - от Бога, даже гуманисты эпохи Возрождения, выступавшие посредниками в диалоге двух предшествующих культур, ставили перед собой цель вернуться к первоистокам, а не двигаться вперед в неизвестность. Философы-просветители XVIII века были первыми, кто осознал себя проводниками, ведущими людей к лучшей жизни.
Еще одной характерной особенностью именно немецкого Просвещения стала борьба за национальное единство. "Священная империя германской нации" существовала только на бумаге. На самом деле суверенных правителей на территории Германии было более 350. К ним следует прибавить еще полторы тысячи рыцарей, которые были полновластными хозяевами в принадлежавших им владениях. Свою вольность сохраняли и некоторые крупные города. А крупные княжества - Саксония в центре, Мекленбург на севере, Гессен, Ганновер и Брауншвейг на западе, Вюртемберг и Бавария на юге, королевство Пруссия и монархия Габсбургов - были классическими образцами государств, относящихся к разряду абсолютных монархий. Но даже мелкие князьки видели в себе нечто вроде Людовика XIV: каждый строил свой Версаль и держал свою армию. Разумеется, больше всего от власти мелких тиранов и подражавших им дворян страдал простой люд. Поэтому не удивительно, что одним из главных требований немецких просветителей было создание общегерманского государства с единым правовым порядком: "Один язык – одна страна – один закон".
"Докритический" период в творчестве И.Канта
Сын ремесленника Иммануил Кант, еще будучи студентом Кёнигсбергского университета, опубликовал свою первую работу - "Мысли об истинной оценке живых сил" (1749). Здесь Кант решился выступить в роли арбитра в споре о формуле, которая позволила бы выразить кинетическую энергию тела через скорость. Приверженцы Декарта считали, что энергия прямо пропорциональна скорости, с которой движется тело, приверженцы Лейбница - квадрату скорости. Кант принял "соломоново решение" развести спорщиков: он утверждал, что в одних случаях следует применять подход картезианцев, в других - лейбницеанцев. Между тем еще в 1743 г. Д'Аламбер вывел соответствующую формулу Е = mv2/2. Но Кант, судя по всему, об этом не знал.
Первое сочинение Канта - это документ эпохи, решившей подвергнуть суду разума все устоявшиеся представления. Авторитетов больше нет, наступило новое время. Теперь, утверждает Кант, можно смело не считаться с результатами, полученными когда-то Ньютоном, Декартом и Лейбницем, если они препятствуют открытию истины. При поиске истины следует опираться только лишь на свой собственный разум. Никто не застрахован от ошибок, и право подметить ошибку и указать на нее есть у каждого.
Уже в этой первой работе просматриваются особенности кантовского стиля: бескомпромиссность в стремлении к истине и очевидная склонность к компромиссам, когда перед ним две крайности. Вскрыть противоречие, но проявить терпимость, преодолеть однобокий подход и дать принципиально новое решение, синтезируя весь накопленный опыт, не победить, а примирить - вот цель Канта. В молодости он пробовал "совместить" Декарта и Лейбница - в зрелые годы он попытается сделать это с основными философскими направлениями.
В июне 1754 г. в двух номерах "Кенигсбергского еженедельника" появляется небольшая статья Канта по теме, заданной Прусской академией наук - "Исследование вопроса, претерпела ли Земля в своем вращении вокруг оси, благодаря которому происходит смена дня и ночи, некоторые изменения со времени своего возникновения". Принять участие в конкурсе Кант, однако, не решился, премию присудили некоему духовному лицу. Священник ответил на поставленный вопрос отрицательно.
Кант же, в отличие от незаслуженного лауреата, хоть и не смог сделать верный расчет, но пришел к правильному выводу, что скорость вращения Земли со временем уменьшается, и обусловлено это приливным трением вод Мирового океана. Под воздействием Луны морские приливы перемещаются с востока на запад, т.е в направлении, противоположном вращению Земли, и тормозят его.
Летом 1754 г. Кант публикует еще одну статью - "Вопрос о том, стареет ли Земля с физической точки зрения". На этот вопрос он также отвечает положительно: всё сущее возникает, совершенствуется, затем движется навстречу своей гибели. И Земля не является исключением из этого списка.
Две статьи Канта были своего рода подготовительной работой к первой его книге "Всеобщая история и теория неба, или Попытка истолковать строение и механическое происхождение всего мироздания, исходя из принципов Ньютона". Но книге не повезло: издатель обанкротился, склад опечатали, и на весеннюю книжную ярмарку она не попала, потому разошлась только спустя годы и известность получила далеко не сразу. Потому в 1761 г. немецкий ученый Ламберт в своих "Космогонических письмах" во многом повторил идеи Канта о структуре мироздания, а в 1796 г. французский астроном П.Лаплас сформулировал космогоническую гипотезу, аналогичную кантовской. Всё в духе того времени: Кант не знал о формуле, выведенной Д'Аламбером, другие ученые ничего не слышали о его труде.
Космогоническая гипотеза Канта
В XVII веке естествоиспытатели, в т.ч. Г.Галилей и даже И.Ньютон, были убеждены в том, что небесные светила имеют божественное происхождение. Кант же, хотя и говорил, что он не симпатизирует древним материалистам, тем не менее вслед за Декартом распространил основные методологические принципы естественнонаучного материализма на космогонию. Он сказал: "Дайте мне материю, и я покажу вам, как из нее должен возникнуть мир".
И ему действительно удалось показать, как в результате механического воздействия из первоначального хаоса могла образоваться наша Солнечная система. В этот период своей жизни Кант придерживался деистических взглядов: он не соглашался с тем, что Бог является зодчим, построившим Вселенную, но видел в нем творца того хаотического вещества, из которых по законам механики возник мир - такой, каким мы видим его сейчас.
И была еще одна проблема, насчет которой Кант сомневался, что ее можно решить, используя лишь естественнонаучные методы. Речь идет о возникновении жизни на Земле. Разве можно, спрашивал Кант, сказать: "Дайте мне материю, и я покажу вам, как из нее сделать гусеницу"? Это невозможно, потому что живые объекты гораздо сложнее, чем неживые. Для того, чтобы адекватно описать качественное своеобразие живого, законов механики недостаточно. К сожалению, высказав эту абсолютно правильную мысль, Кант почти не пытался решить обозначенную проблему. Лишь в старости объектом его внимания стал человеческий мозг и психические процессы.
Трактат Канта состоит из трех частей.
В первой Кант обосновывает свое представление о том, что мир являет собой сложную, но упорядоченную систему. Наша Галактика сплюснута, и Солнце находится недалеко от ее центра. Звездных систем, подобных ей, бесконечное множество, но беспредельная Вселенная также являет собой не беспорядочное нагромождение галактик, а систему, все составляющие которой связаны между собой.
Вторая часть трактата посвящена проблеме образования небесных тел и звездных миров. Для этого, считает Кант, необходимы, во-первых, частицы первоматерии, отличающиеся друг от друга плотностью, а во-вторых, действие двух сил - притяжения и отталкивания. Различие в плотности взывает сгущение вещества и - как следствие - возникновение центров притяжения, к которым стремятся легкие частицы. Падая на центральную массу, частицы разогревают ее, доводя до раскаленного состояния. Таким образом возникло Солнце. Силы отталкивания, противоположные притяжению, препятствуют скоплению всех частиц в одном месте. Часть их под воздействием двух противоположно направленных сил приобретает круговое движение. Так образуются новые, дополнительные центры притяжения - планеты. Аналогичным образом возникли спутники планет. И в других звездных мирах действуют те же силы, и все процессы происходят в соответствии с теми же законами природы.
Вообще же нужно помнить, что сотворение мира - это не мгновение, а вечность. Этот процесс однажды начался, но никогда не прекратится. Прошли, может быть, миллионы лет, прежде чем мир вокруг нас принял свой теперешний облик; пройдут еще годы и века, и за это время какие-то новые миры появятся, а какие-то прекратят свое существование.
Вселенная, по представлениям Канта, расширяется. Небесные тела, находящиеся ближе к ее центру, формируются раньше других и соответственно им суждено раньше погибнуть. А по краям в это время возникают новые миры. Кант предполагает, что Солнечная система прекратит когда-нибудь свое существование по той причине, что Солнце, раскаляясь всё больше и больше, в конце концов сожжет Землю и другие свои спутники, они распадутся на простейшие составляющие, которые рассеются в пространстве, чтобы впоследствии принять участие в образовании новых миров.
"Через всю бесконечность времени мы следим за этим фениксом природы, который лишь затем сжигает себя, чтобы вновь возродиться юным из своего пепла."
В третьей части книги Кант размышляет о том, насколько велика вероятность существования жизни на других планетах. Некоторые его современники верили, что все или почти все небесные светила обитаемы (Ньютон, кстати, допускал, что обитаемо даже Солнце). Кант тоже был уверен в том, что есть планеты, на которых обитают разумные существа, но при этом вводил существенную оговорку: они встречаются не повсюду. Есть и такие планеты, которые необитаемые в силу того, что на них нет условий для жизни (достаточно вспомнить пустыни, которых на Земле много). Его также занимает вопрос, в какой степени удаленность от Солнца влияет на мыслительные способности живых существ, обитающих на них. (В процессе рассуждений он пришел к выводу, что эта зависимость обратнопропорциональная).
"Коперниканский" поворот
Естественнонаучная проблематика еще долго будет интересовать Канта, но с начала 60-х гг. XVIII в. он начинает "разрываться" между естествознанием и философией. Он согласен с естествоиспытателями, что в естественную науку нельзя допускать ничего такого, что "не имеет согласия с опытом". Однако он не согласен с теми, кто доводит эту установку до абсурда и в результате не считает себя вправе говорить ни о чем, кроме того, что непосредственно наблюдает. По Канту, данные опыта ценны тем, что дают нам представление о природных закономерностях, но с их помощью мы никогда не поймем происхождения этих закономерностей, т.е. почему мир живет по таким законам, а не по другим. И когда естествоиспытатели пытаются вступить в эту область, они неизбежно скатываются на уровень домыслов, "воздушных замков". Объяснения основ мироздания, предложенные богословами и философами "старой закалки", Канта тем более не удовлетворяли.
Поэтому он прощается и с натурфилософией, и с философской метафизикой. После 1764 г. он почти ничего не публикует, и только в одном из своих писем, отправленных в канун нового 1766 г., говорит о том, что собирается приступить к работе над своим главным сочинением. Оно увидело свет лишь спустя полтора десятилетия, в 1781 г. и названо было "Критика чистого разума". Первое издание осталось незамеченным, а второе (1787 г.) вызвало бурную полемику.
Исходным пунктом воззрений "нового" Канта является утверждение о том, что прежде чем познавать мир, надо выяснить, можем ли мы его познать. Если да, то насколько. Необходимо оценить способности нашего разума, а также предел его возможностей. Такой подход Кант назвал критическим. Философия, утверждает он теперь, должна стремиться познать не внешний мир, а внутренний, т.е. сделать объектом своего внимания не природу, а законы мышления.
В XVII в. шотландский философ Дэвид Юм говорил, что мы не в состоянии познать внешний мир, и потому вправе говорить лишь о своих собственных состояниях, ощущениях, эмоциях, мыслях. Иными словами - изучать можно лишь субъективную реальность (психическую, духовную), но не объективную (мир вокруг нас). По словам самого Канта, учение Юма помогло ему освободиться от догм. Теперь Кант говорит, что мир познать в принципе невозможно: мы не вправе утверждать что-то о мире, потому что имеем дело не с внешней реальностью, а с ее образами, содержащимися в нашем сознании. А вот эти образы могут и должны быть объектом внимания философа.
Всё существующее вокруг нас Кант назвал ноуменом, или "вещью в себе". А то, что мы воспринимаем, то, что по наивности считаем реально существующим, называется феноменом, или "вещью для нас". Две эти области жестко разграничены, и то, что является нам, не соответствует тому, что действительно есть.
Еще Секст Эмпирик говорил, что воспринять мир в неискаженном виде не дано никому: каждое существо устроено определенным образом и поэтому всегда видит только то, что может увидеть в силу специфики своего внутреннего устройства.
У человека тоже по-особому устроены органы чувств и разум, и потому мы воспринимаем окружающий мир так, как позволяют нам содержащиеся в нашем сознании врожденные формы и структуры. В процессе познания мы "втискиваем" в них окружающий мир, и он существует в нашем представлении не таким, как на самом деле, а таким, каким может поместиться в этот "каркас". Просто представления человека о мире являются для него настолько "родными", он так привык к ним, что считает их самим миром. Субъективное восприятие путается с объективной реальностью, и нам не приходит в голову, что реальность не совсем такая (или даже совсем не такая!), какой мы ее себе представляем.
Т.е. получается, что наш мыслительный аппарат не столько помогает нам познать действительность, сколько препятствует ее адекватному познанию. А мы по своей наивности даже не спрашиваем себя, а такая ли действительность, какой она является нам в образах, или же совсем иная, не задумываемся о связи образов, существующих в нашем сознании, с внешним миром, с их реальными возбудителями.
Этика Канта
Но если человеку ничего не известно о мире, то как же тогда в нем ориентироваться и как вообще жить?
Надо выяснить, есть ли что-то общее и безусловное для всех людей - некое представление, убеждение или знание, в котором никто не мог бы сомневаться. Таким, по мнению Канта, является понятие добра, которое неизменно представлено в сознании любого нормального (не больного психически) человека. Что такое хорошо и что такое плохо, известно всем.
И если человек верит в то, что добро в самом деле существует, то что из этого следует? Значит, должен быть какой-то его вечный источник и/или незыблемый гарант. Таковым может быть только Бог. Получается, что, если человек верит в наличие добра в нашем мире, то он не может не верить в Бога как в причину и источник добра. Такое рассуждение является знаменитым кантовским доказательством бытия Бога, которое еще называют нравственным аргументом. Конечно, этот аргумент стоит особняком среди всех прочих, потому что в нем не мораль выводится из религии, а религия из морали.
Можно сформулировать кантовский аргумент и несколько иначе. Человек, как живое существо, не может не следовать инстинкту самосохранения, не думать о личной выгоде, не пытаться улучшить свою жизнь (часто это делается за счет других, потому что жизненных благ на всех не хватает). Так живут все организмы - и животные, и растения. Жить по закону эгоизма и личной выгоды - значит жить по закону природы. Если человек так живет, в этом нет ничего удивительного, потому что так он проявляет себя как природное, естественное существо. Однако иногда (пусть это случается редко) человек поступает не в соответствии с этими законами природы, а вопреки им.
Откуда в человеке возникает желание соотнести свои потребности с потребностями окружающих? Ни из каких законов природы они не следуют и никак с ними не связаны. А если не от природы - тогда от Бога, больше предположить нечего.
И вообще всё доброе, бескорыстное, благородное, честное, что есть в нас - лучшее доказательство того, что помимо естественного мира существует еще и сверхъестественный, иными словами - помимо природы есть еще Бог. Ведь если бы его не было, не было бы и человека, был бы, говоря современным языком, суперзверь - более умный, ловкий, хитрый, чем все прочие звери.
Человек превращается из суперзверя в собственно человека именно тогда, когда поступает не по природе (естественно), а сверхъестественно - когда делает что-то для других, даже если лично ему это создает лишние проблемы, когда поступает по совести, даже если знает, что за это придется пострадать, когда не идет на подлость, которая могла бы обернуться для него существенной материальной выгодой. Не случайно Кант говорил, что человека всегда завораживают две вещи - звездное небо над головой и моральный закон в душе.
Кстати, моральными он называл лишь такие поступки, которые совершаются исключительно из добрых побуждений, "просто так", без мысли о предстоящем вознаграждении или какой-то иной выгоде. Если же человек делает что-то в надежде на то, что его "отблагодарят", "отдарят" и т.п., то такой поступок обесценивается и моральным не является. Кант называл такие действия легальными.
Именно в рамках своей этической концепции Кант сформулировал знаменитый категорический императив - простое и однозначное правило, которое является главным критерием нравственности.
"Поступай так, чтобы максима твоей воли могла стать принципом всеобщего законодательства".
Иными словами - будь в ответе за все свои слова и поступки, умей сполна признать свою вину, когда это нужно. А когда хочешь убить, украсть, солгать и т.п., спроси себя, хочешь ли ты, чтобы тебя убили, чтобы тебе солгали, чтобы у тебя украли. Короче - поступай так, как хочешь, чтобы поступали все люди, окружающие тебя.