Ксенофан
Родоначальником элейской школы принято считать Ксенофана. Он родился примерно в 565 г., прожил более 90 лет в разных городах, в Элее обосновался уже в зрелом возрасте. Ему принадлежат поэмы "Основание Колофона" (это его родной город), "Выселение в Элею" (судя по всему, обе эти вещи являются автобиографическими), многочисленные силлы - небольшие сатирические стихиотворения, а также одна поэма философского содержания, известная под названием "О природе". До нас дошло около 20 фрагментов из нее. По источникам мы можем представить себе Ксенофана как человека свободолюбивого, ненавидящего тиранию и любое притеснение, остроумного и язвительного.
Философское понимание божества
Он советует говорить с власть предержащими как можно слаще и как можно реже, советует египтянам не оплакивать Осириса, если он бессмертный бог, или же не приносить ему жертв, если он смертный человек. Богам он уделил достаточно много внимания, но говорил о них не очень лестные вещи. Все учатся по Гомеру и Гесиоду, констатировал Ксенофан известный факт. А между тем Гомер и Гесиод приписали богам всё, что есть у людей бесчестного и позорного. Достаточно вспомнить вороватого Гермеса, любовные похождения Афродиты, свержение Кроноса Зевсом, да и прочие примеры никак не могут служить образцом для подражания. Однако Ксенофан отнюдь не примитивный моралист. Он говорит всё это с иной целью - доказать, что люди создают богов по своему образу и подобию, а не наоборот.
"Ведь люди воображают, будто боги рождаются, имеют одежду, голос и телесный облик. Эфиопы утверждают, что боги курносы и черны, фракийцы - что они голубоглазые и рыжеволосые. Но если бы быки, лошади и львы имели руки и могли бы рисовать, ... то лошади изображали бы богов похожими на лошадей, быки - на быков, и все придавали бы божествам тела такого рода, как у них самих."
Однако этот фрагмент не следует понимать так, что Ксенофан был атеистом. Просто он противопоставил антропоморфизму (изображению людьми богов подобными себе) философское понимание божества. Ксенофан был уверен, что существует единый бог, не подобный смертным ни видом, ни мыслью. Он всегда пребывает он в одном и том же месте, никуда не двигаясь. Но без усилия, силой ума, он потрясает всё. Всем существом он видит, мыслит и слышит.
"Богом наполнено всё, повсюду уши у бога,
Слышит он через скалы, сквозь землю,
Равно как и прямо чрез человека,
В груди он таит разуменье."
Эта идея получила разработку и у других элеатов. "Лицом" элейской школы стала именно она. Другие её интерпретации мы подробнее рассмотрим чуть позже.
Бог-Космос
Вкратце сформулируем основные представления Ксенофана о едином боге, он же Космос, чтобы затем иметь возможность сравнивать его представления с представлениями его последователей.
- Вечный, единый, однородный и шарообразный Бог-Космос не является ни беспредельным, ни ограниченным. Беспредельным может быть только то, чего не существует (небытие): оно не имеет ни середины, ни начала, ни конца.
- С другой стороны, то, что ограничено, имеет вне себя нечто, ограничивающее его. Тогда мы приходим к выводу, что бытие не является единым.
Остановившись перед дилеммой - беспредельное и, следовательно, несуществующее или же предельное (ограниченное), но тогда неоднородное, Ксенофан решил, что бытию нельзя приписывать ни конечность, ни бесконечность.
Земля — начало всего сущего
Началом всего сущего, по представлениям Ксенофана, является земля. "Из земли всё возникло и в землю всё в конце концов возвратится." Но нужно заметить, что при этом он придавал большое значение и воде: "ибо если бы не было великого моря, то то не возникало бы в облаках дуновений ветра, который из них веет, ни речных потоков, ни дождевой воды; великое море есть родитель облаков, ветров и рек." Из воспламенившихся облаков возникли звезды, они ежедневно потухают, а ночью вновь разгораются, с Солнцем же дело обстоит с точностью до наоборот, а Луна есть просто свалявшееся облако. Однако он неизменно подчеркивает первичность земли. Она у него не плавает на поверхности моря, как у Фалеса, а укоренена в беспредельном. "Этот верхний край земли, соприкасающийся с воздухом, мы видим под ногами, нижняя же ее часть простирается в бесконечное".
Истину познать невозможно
Ксенофан первым из древнегреческих философов поставил вопрос о возможностях и границах человеческого познания. Отвергнув человекоподобных богов, он лишил их и роли вдохновителей разума. "Не боги ... открыли всё смертным, но постепенно, доискиваясь, смертные сами находят лучшее". Однако и к этому фрагменту надо подходить с осторожностью и не усматривать в нем слишком смелого заявления. "Что же до истины, - говорил Ксенофан, - то не было и не будет человека, который знал бы ее. Ибо только мнение - удел всех. Ибо если бы случилось кому-нибудь вдруг высказать совершенное знание, он сам не знал бы этого." Неудивительно, что скептики - и античные, и более поздние - считают Ксенофана основателем своего учения.
Парменид
Другой представитель элейской школы, Парменид, был уроженцем этого города (ок. 540 до н.э. – ?). Происходил из знатного рода, принимал участие в политической деятельности, написал свод законов Элеи. Впоследствии решил избрать для себя более спокойный образ жизни философа. Аристотель утверждает, что он учился у Ксенофана, однако его последователем в полном смысле этого слова не стал. Тем не менее наиболее интересным для Парменида был всѐ тот же вопрос о соотношении единого бытия и множества существующих вещей.
Парменид оставил после себя поэму под традиционным названием "О природе", большие фрагменты из которой сохранены Секстом Эмпириком, Симпликием и другими древними авторами. Однако разночтения в различных рукописях настолько велики, а текст, переполненный аллегориями, настолько сложен для понимания, что историки философии до сих пор не пришли к единому мнению, что же такое сотворил Парменид - пытается ли он представить мир в виде жесткой логической конструкции или излагает некое откровение религиозного характера.
Две альтернативные картины мироздания
Но наиболее популярная версия, как это нередко бывает, является чем-то промежуточным: согласно ей, Парменид пытался пойти по обеим дорогам. Он утверждает, что Вселенная вечна, но в то же время пытается объяснить возникновение сущего.
Двойственными являются почти все его основополагающие тезисы. Он говорит, что на самом деле (если следовать по пути истины) Вселенная безначальна, едина и имеет шаровидную форму, но если идти по пути мнения (расхожие представления, пригодные для использования в обиходе), то существуют два первоначала - материальное (стабильное) и динамичное. Ими являются соответственно земля и огонь. Таким образом, мы видим, что Парменид впервые в истории античной мысли предлагает не одну картину мироздания, а две альтернативные, и даже говорит о существовании двух миров - есть единое и вечное подлинное бытие и противостоящий ему мир мнения - представления о бытии как о чем-то многообразном и изменчивом, сделанные на основе наблюдений (здесь было бы уместно употребить термин "объективная видимость", который много веков спустя использовал Г.В.Ф.Гегель).
Здесь часто спрашивают: а что Парменид говорил о возможности перейти от чувственного восприятия к постигаемой с помощью разума истине? Увы, он не только не дал ответа на этот вопрос, но даже и не формулировал его. Эту задача была передана на рассмотрение потомкам. Сам же он говорил только об обнаруженном несовпадении результатов чувственного восприятия и свидетельств разума, т.е. о том, что иногда разум противоречит чувствам и оказывается прав.
Зато Парменид сделал еще одно важное замечание не просто философского, а логического характера: поскольку существуют два представления о бытии, которые являются фактически взаимоисключающими, то следует, выстраивая какое-либо рассуждение или доказательство, сохранять в его рамках одно и то же значение слова "бытие".
Движение невозможно
Сам он, руководствуясь этим своим правилом, дает такую картину мироздания:
- бытие (сущее) есть,
- небытия (не-сущего) нет,
- не может быть ни возникновения (не-сущее не может появиться), ни уничтожения (сущее не может исчезнуть),
- не существует ни смены прошлого настоящим, ни пустого пространства,
- сущее не имеет частей, оно едино,
- существующее не может быть пустым - то, что есть, заполнено,
- сущее едино, ибо помимо него ничего нет, поэтому оно завершено и совершенно,
- движения нет, так как сущему некуда двигаться.
Как же понимать философию Парменида - как материализм или как идеализм? Вроде бы сущее не возникает и не уничтожается, помимо него ничего не существует, оно телесно. Надо ли это понимать как утверждение, что сущее материально? Казалось бы, вывод напрашивается сам собой. Но, с другой стороны, Парменид неоднократно подчеркивал, что только сущее может мыслиться, о несуществующем нельзя ни мыслить, ни говорить. Таким образом, мышление у него оказывается критерием существования (существует то, что можно мыслить и о чем можно высказываться). Кроме того, оно представляется ему тождественным сущему: "одно и то же мыслимое и сущее", в другом месте - "одно и то же мысль и то, о чем мысль существует". Поэтому нужно признать, что мыслимость сущего представлялась Пармениду как минимум столь же важным свойством, как и телесность. Во избежание домыслов лучше всего остановиться на том утверждении, что в концепции Парменида можно увидеть две тенденции - и материалистическую, и идеалистическую. И атомизм Демокрита, и наивная теория идей Платона уходят своими корнями в философию Парменида.
Осталось упомянуть еще одно важное отличие модели мира Парменида от той, что представлена Ксенофаном. Ксенофан говорил о едином боге, а у Парменида божественное начало вообще исключено из рассмотрения. В поэме философ узнает об устройстве мира и о том, как этот мир познавать, от богини, но она больше похожа на учителя и наставника, чем на представителя потустороннего мира.
Зенон
Зенон Элейский был учеником и приемным сыном Парменида. Их разница в возрасте составляла 25 лет (впрочем, некоторые античные историки называют цифру 40). Зенону приписывается 40 доказательств "против множественности", т.е. аргументов в защиту учения о единстве сущего, и 5 доказательств "против движения", т.е. обоснований его неподвижности. Эти доказательства носят название апорий, т.е. неразрешимых затруднений.
Современному человеку апории Зенона могут показаться примитивными, но тем не менее они и сейчас являются объектом интереса и философов, и логиков, и математиков. Вот некоторые из них.
1. Дихотомия
Перемещающееся должно дойти прежде до половины, чем до конца. Применяя тот же аргумент к половине дистанции, затем к половине половины, Зенон приходил к выводу, что движение не может закончиться, т.к. движущемуся телу нужно преодолеть бесконечное количество промежуточных "станций", что невозможно сделать за конечное время.
2. Ахиллес и черепаха
Существо более медленное никогда не будет настигнуто более быстрым, поскольку преследователю нужно прийти в место, откуда уже двинулось убегающее, так что более медленное всегда имеет некоторое преимущество. Потому быстрый Ахиллес никогда не сможет догнать черепаху.
3. Летящая стрела
В каждый момент своего движения стрела находится в какой-то определенной точке пространства. Следовательно, она покоится.
4. Количество вещей
Если их много, то их столько, сколько есть, т.е. конечное число. Но если их много, то между отдельными вещами находятся другие, между другими - третьи, и т.д. до бесконечности. В итоге оказывается, что их число и конечно, и бесконечно, на основании чего можно сделать вывод, что множества вообще нет.
5. Пшеничное зерно
Если при падении одного зерна мы не слышим никакого звука, то почему мы слышим шум, когда высыпают большое количество зерна? Казалось бы, по логике вещей нули не могут сложиться в число, которое больше нуля, тем не менее мы можем это наблюдать.
6. Против пространства
Всё существующее находится где-нибудь, т.е. в пространстве. Но тогда пространство тоже должно находиться где-нибудь, т.е. в другом пространстве, и т.д. до бесконечности. Получается, что нам нужно либо признать факт существования бесконечного множества пространств, либо отрицать существование пространства вообще.
Самого Зенона больше всего занимала противоречивость понятий: ведь согласно философской концепции элеатов то, что противоречиво мыслится, не может существовать. Но в его апориях нашли отражение еще и проблемы формирования понятийного аппарата науки, обусловленные сложной природой пространства, времени и движения.
Мелисс
Философские воззрения Мелисса (он жил во второй половине V в до н.э.) дают возможность причислить его к элейской школе. Из книги Мелисса "О природе, или о сущем" сохранилось около 10 фрагментов, из них 2 достаточно больших.
Мелисс развил аргументацию Парменида и Зенона, сопоставил их идеи с мировоззренческими концепциями своих современников - в частности, Эмпедокла и атомистов. Он утверждает, что сущее неподвижно, потому что нет пустоты, и ему некуда передвинуться. Пустота, по Мелиссу, это то же самое, что и небытие, а небытия не существует. Это вполне можно рассматривать как камешек в огород атомистов, потому что тезис о сушествовании пустоты был основополагающим в их концепции. Кроме того, в приведенном рассуждении Мелисс связывает понятие "сущего" с понятием пространства. А при такой трактовке "сущего" его логично признать материальным. Даже Аристотель заметил, что Мелисс говорил о едином сущем как едином в плане материи. Кроме того, Мелисс лишил сущее последних антропоморфных характеристик: оно уже не страдает и не печалится, не видит, не слышит и не ощущает, как это было у Ксенофана.
Наконец, Мелисс сформулировал в явном виде идею, содержавшуюся в философии Парменида: "Из ничего не может возникнуть нечто". Оно нашло широкое применение и в античной философии, и в науке последующих столетий, где было обосновано и получило название "законов сохранения".
* * *
Элейская школа внесла весомый вклад в развитие философии. Элеаты впервые заговорили о значении человеческого разума, открыли новый космос - мир человеческой мысли. Ими была осознана роль философии как особого знания, ее преимущество над житейскими раздумьями. Это самоопределение философии имело противоречивые последствия. Было положено начало дифференциации знаний, обозначился разрыв между физикой (естествознанием) и метафизикой (собственно философией), интуиция уступила место доказательству - непротиворечивому, четкому и жесткому. Открытые элеатами парадоксы и связанные с ними дискуссии обусловили и второе рождение фюсиологии, и постановку проблем, которые сейчас рассматриваются в социальной философии и антропологии.
Элеаты строили свои рассуждения о сущем на основе умозаключения: если сущее едино, то движение невозможно. Поставить под сомнение посылку о единстве сущего никому из них не приходило в голову. Это сделали фюсиологи, жившие в V веке до н.э. Наиболее значимыми фигурами среди них были Эмпедокл и Анаксагор.